холодно не холодно горячо
в отличае от моего волчонка - хожу в гости абсолютно непродуктивно.
во-первых - я не могу до них доехать никак. все обещались собраться в пять, собрались - в восемь.
во-вторых - там обязательно случается какой-то ахтунг! у вани теряется набалдашник наушников, ника находит собственный портрет, нарисованной соней в горячке. и обижается. даша не хочет ехать домой и скандалит с пьяной мамой по телефону. все дружно посылают дашину маму. я утешаю это чудо в ванной.
в-третьих - остаться на ночевку там, где мы есть, я не могу - здесь же ночует уже успокоенная, напоенная чаем и пришедшая в себя даша. так что я вместе с двумя топографическими кретинами пытаюсь дойти до метро по безлюдному райончику в половине двеннадцатого ночи.
в-четвертых - уже добравшись до дому (нас подвезли на машине, вот счастье-то! всю поездку я объясняла нике, что люди такие злые благодаря лени валаров и разлагающему влиянию мелькора), я дико мерзну. меня не согревают ни чай, ни пледы. а мартини пьет только хозяйка дома которой "очень хочется напиться". водку, которую пьет ваня, я не пью.
в результате этого я унылый трезвый топор, когда эти двое уже пьяные и танцуют под "наше радио" в одном белье (мне положительно везет в карты на раздевание).
а когда мы садимся смотреть кино, ваня с никой закапываются под одеяло, возятся там и хихикают. им, наверняка, тепло и на меня нападают зависть и апатия. большую половину ночи я провожу, завернувшись в плед, под чертежным столиком никиного папы. на полу.
кроме того я все время голодала и вывихнула плечо.
в-пятых - мне оканчательно объяснили, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. не на что надеяться, деточка.
зато! домой я привезла длиннолапого голубого волка в носках. и теперь буду спать с ним. счастье.
во-первых - я не могу до них доехать никак. все обещались собраться в пять, собрались - в восемь.
во-вторых - там обязательно случается какой-то ахтунг! у вани теряется набалдашник наушников, ника находит собственный портрет, нарисованной соней в горячке. и обижается. даша не хочет ехать домой и скандалит с пьяной мамой по телефону. все дружно посылают дашину маму. я утешаю это чудо в ванной.
в-третьих - остаться на ночевку там, где мы есть, я не могу - здесь же ночует уже успокоенная, напоенная чаем и пришедшая в себя даша. так что я вместе с двумя топографическими кретинами пытаюсь дойти до метро по безлюдному райончику в половине двеннадцатого ночи.
в-четвертых - уже добравшись до дому (нас подвезли на машине, вот счастье-то! всю поездку я объясняла нике, что люди такие злые благодаря лени валаров и разлагающему влиянию мелькора), я дико мерзну. меня не согревают ни чай, ни пледы. а мартини пьет только хозяйка дома которой "очень хочется напиться". водку, которую пьет ваня, я не пью.
в результате этого я унылый трезвый топор, когда эти двое уже пьяные и танцуют под "наше радио" в одном белье (мне положительно везет в карты на раздевание).
а когда мы садимся смотреть кино, ваня с никой закапываются под одеяло, возятся там и хихикают. им, наверняка, тепло и на меня нападают зависть и апатия. большую половину ночи я провожу, завернувшись в плед, под чертежным столиком никиного папы. на полу.
кроме того я все время голодала и вывихнула плечо.
в-пятых - мне оканчательно объяснили, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих. не на что надеяться, деточка.
зато! домой я привезла длиннолапого голубого волка в носках. и теперь буду спать с ним. счастье.